В России нарастает тенденция продвижения элитой детей и родственников на высокие посты; другие способы транзита власти признаны неуспешными, говорится в докладе «Петербургской политики».
Новые аристократы
Фонд «Петербургская политика» подготовил обзор «Преемники 2.0 (аристократы)» (имеется у РБК), в котором изучил тенденцию назначения близких родственников высокопоставленных чиновников на различные посты.
Практика продвижения детей и других членов семьи на высокие посты в госаппарате и бизнесе на сегодня далеко «не тотальна» в России, но тенденция нарастает, а психологические и политические барьеры на ее пути постепенно исчезают, отмечают эксперты фонда. Самый последний яркий пример такого рода — получение портфеля министра сельского хозяйства главой Россельхозбанка Дмитрием Патрушевым, сыном Николая Патрушева, председателя Совета безопасности России. Появляются династии и в региональном руководстве — во вторник, 29 мая, врио главы ЯНАО был назначен 30-летний Дмитрий Артюхов, сын вице-спикера Тюменской облдумы и секретаря политсовета тюменского отделения «Единой России».
В докладе назначения на высокие посты детей и других родственников представителей российской элиты связываются с психологией истеблишмента, который не может игнорировать необходимость обновления власти и смены поколений, но опасается за сохранение своего статуса и позиций. Среди других причин продвижения на статусные позиции в госаппарате и бизнесе детей высших чиновников упоминаются следующие: неверие в возможность самостоятельной быстрой карьеры детей с низших позиций; привлечение взрослых детей к формированию и укреплению собственных «команд»; легализация доходов от бизнеса и административной ренты.
«Можно допустить, что такой аристократический сценарий моделирования транзита власти будет все чаще моделироваться в ближайшие годы, тем более что другие сценарии транзита — преемничество, классическая публичная политическая конкуренция, различные варианты комплектования «кадрового резерва» — пока не имеют необходимой истории успеха», — прогнозируют в «Петербургской политике».
По мнению экспертов, различные кадровые конкурсы в России будут идти лишь за средние управленческие позиции, а их победителям передадут лишь контроль над управлением, но не над активами и ресурсами.
Транзитные риски
«Петербургская политика» предупреждает о рисках для «аристократической модели» транзита власти при ее внешней «эффектности и легкости в глазах старшего поколения». Под такими угрозами подразумевается в том числе неоднозначное отношение общества, противоречивость опыта подобных практик в постсоветских странах (относительно успешным оказался лишь азербайджанский сценарий, хотя подобные схемы обсуждались в Узбекистане, Казахстане, Туркмении, Белоруссии). Еще одним аргументом «против» является негативный опыт назначения родственников, как в случае с назначением Анатолия Сердюкова, потерявшего пост министра обороны после резонансного скандала вокруг хищений в «Оборонсервисе».
Другим риском эксперты называют отсутствие гарантий того, что элитный наследник проявит лояльность к ценностям и целям старших поколений. В пример приводится резонанс вокруг дочерей экс-мэра Петербурга Ксении Собчак и пресс-секретаря президента — Елизаветы Песковой. Кроме того, есть угроза, что детям элит не удастся доказать наличие общих ценностей с различными социальными группами. В обзоре приводятся итоги исследования компании McKinsey, согласно которым лишь 5% семейных предприятий сохраняют рыночную ценность своих акций в третьем поколении вследствие конфликтов интересов, дефицита профессиональных навыков, разности кругозоров, борьбы между наследниками за влияние и т.п.
Также «наследники» испытывают так называемый конфликт приоритетов — желание продемонстрировать личностную и управленческую состоятельность и в то же время не испугать «старших товарищей» излишней субъектностью. К тому же пока в России не готовы к публичному признанию аристократического характера российского политического режима, и подобный сценарий транзита власти вряд ли способен решить какие-либо задачи, «не связанные с поддержанием психологического комфорта старших поколений истеблишмента», уверены эксперты.
Но в то же время по мере накопления примеров попыток передачи элитного статуса по наследству число присматривающихся к такому сценарию «будет расти на федеральном и тем более на региональном и муниципальном уровнях», прогнозируют в «Петербургской политике».
Трудоустройство детей высокопоставленных чиновников — это признак не аристократизма, а построения «системы определенного уровня доверия» в условиях ограниченности выбора при поиске ключевых кадров, отметил в разговоре с РБК политолог Игорь Рябов. По его словам, позиции на уровне министерств и корпораций закрепляются за силовыми группами влияния, где родственность и преемственность это скорее плюс, чем минус. Плюсы в такой кадровой модели эксперт видит в том, что назначенцы на ключевые должности проходят комплекс проверок, в том числе на аффилированность. «Если наследник продолжает работать на государство, как и отец, а не проматывает семейные капиталы где-нибудь на Сардинии, это можно только приветствовать», — рассуждает Рябов.
В подобной модели транзита власти главная задача — легитимация права собственности при передаче по наследству, считает политолог Кирилл Петров. По его мнению, клановость в политике это скорее норма, которая существует в том числе в западных странах, поэтому проблему скорее в существовании институциональных ограничений на злоупотребление властью.