Как можно украсть 1,5 млрд рублей на стройке объекта для Владимира Путина, а затем прямо из СИЗО вывести из-под ареста активы на сотни миллионов? Оказывается, в этом нет ничего сложного, если найти общий язык с высокопоставленными следователями. В распоряжении оказались документы, свидетельствующие о том, что сотрудники СКР позволили одному из обвиняемых по «делу Ново-Огарево» непосредственно в изоляторе оформить доверенность на распоряжение своим приобретенным на неправедные доходы имуществом. Об особенностях закрытого следственного процесса, которые не хочет замечать Александр Бастрыкин, — в интервью с главным свидетелем обвинения Юлии Пасовой.
Дело о хищениях при строительстве президентской резиденции «Ново-Огарево» было возбуждено по заявлению бывшей жены одного из обвиняемых — Станислава Кюнера — Юлии Пасовой. Она дала показания на экс-супруга и его партнеров.
В деле около десятка фигурантов, среди которых — генерал Федеральной службы охраны Игорь Васильев, руководители подведомственного ФСО предприятия «Атэкс» — Андрей Каминов и Станислав Кюнер, миллиардер Дмитрий Михальченко и топ-менеджеры подконтрольных ему фирм-подрядчиков — Дмитрий Сергеев и Дмитрий Торчинский.
Но затем сотрудники Следственного комитета превратили резонансное дело в инструмент личного обогащения, уверена Юлия Пасова.
В халатности и злоупотреблении полномочиями она обвиняет следователя по особо важным делам Сергея Новикова, которому покровительствует заместитель главы СКР Игорь Краснов. Доказательства возможных преступлений подчиненных Александра Бастрыкина Пасова получила в Басманном суде.
Тюремная доверенность
Доступ к судебным архивам Юлия Пасова получила в сентябре 2019 года. Ознакомиться с копиями материалов уголовного дела удалось после того, как следователь Сергей Новиков ходатайствовал через суд о наложении ареста на имущество, которое принадлежит не только ее бывшему супругу, но и ей самой. Кстати, такой ход Новикова Пасова расценивает как месть за публичные претензии к ходу расследования.«Когда я увидела протокол допроса Кюнера, то поняла, что в этом деле творится такой бардак, которого я и представить не могла, — поделилась Юлия своими впечатлениями. — Я думала, что Кюнер занимается переоформлением своих активов с неофициального позволения следствия, но, оказалось, что одобрение на вывод активов Новиков дал обвиняемому официально, разрешив Кюнеру встретиться с нотариусом в СИЗО».
В материалах дела Пасова обнаружила доверенность на право распоряжаться имуществом и деньгами, которую Станислав Кюнер выписал на свою новую супругу.
Документ датирован 28 сентября 2017 года, когда топ-менеджер «Атэкса» находился в СИЗО «Лефортово». Нотариус Татьяна Фатьянова, которая оформляла доверенность, могла попасть в изолятор только с разрешения руководителя следственной группы Сергея Новикова, объясняет Юлия Пасова.
«Эта доверенность открывает доступ к банковским ячейкам и денежным счетам. Кюнер всегда хранил крупные суммы в банках, и они не были арестованы Новиковым. Под обременение попали лишь копеечные суммы на счетах Кюнера», — рассказала экс-супруга обвиняемого.
Хитрые вопросы
Также Юлия Пасова заметила, что следователи упорно игнорируют сведения о недвижимости бывшего топ-менеджера «Атэкса».«Я сделала копию протокола допроса от 13 марта 2019 года, который проводился в рамках досудебного соглашения с Кюнером. Это было уже после всех моих жалоб в разные инстанции о том, что он переоформляет свою недвижимость на подконтрольных лиц, и, видимо, Новикову надо было создать видимость контроля над ситуацией. Из допроса следует, что спорные объекты Кюнеру или подарила его мать, или же они ему не принадлежали вовсе, хотя Новиков прекрасно знает, что это ложь», — уверена Юлия Пасова.
Например, Кюнер утверждает, что на момент его задержания в марте 2017 года в его собственности находилось два жилых дома и два земельных участка в Истринском районе Московской области, которые якобы купила в 2012 году и тут же ему подарила его мать, которой на тот момент было 74 года.
Однако, как замечает Юлия Пасова, один из этих объектов — гостевой дом в деревне Котово на Кипарисовой улице, 116, площадью 420 кв.м. — был построен на средства, которые Кюнеру передал Сергеев под видом займа на 20 млн рублей.
«На самом деле эта сделка представляла собой „откат“ Сергеева Кюнеру за помощь при заключении государственных контрактов по „Ново-Огарево“. Я говорила об этом в своих показаниях в 2016 году. Именно этот договор лег в основу моего заявления о преступлении, и по результатам его доследственной проверки было возбуждено уголовное дело», — подчеркивает собеседница.
Кроме того, Пасова обратила внимание на странную постановку вопроса про сочинский таунхаус. Следователь спрашивает — какие пояснения может дать Кюнер по объекту в Сочи на улице Прозрачная 15/1, блок Б9. Обвиняемый отвечает, что данный объект ему никогда не принадлежал.
Однако, согласно выписке из ЕГРН, таунхаус по адресу город Сочи, улица Прозрачная 15/1 принадлежит Кюнеру с 2015 года.
«Блок Б-9 — это обозначение в проектной документации Следователю был известен точный адрес дома, поскольку там был обыск после задержания Кюнера. Я думаю, что добавление к адресу этой приписки — это увод в сторону, позволяющий вывести недвижимость Кюнера из-под ареста», — считает Юлия Пасова.
Соглашение без сотрудничества
Главный свидетель обвинения отмечает, что Сергей Новиков — опытный следователь, который способен уличить Кюнера в обмане, но вместо этого он подал ходатайство в генпрокуратуру на заключение с ним досудебного соглашения, и теперь его дело будет рассматриваться судом в особом порядке. Хотя после ознакомления с материалами дела в Басманном суде Юлия Пасова не нашла свидетельств того, что обвиняемый сотрудничает со следствием.«Я не увидела ни одного нового эпизода, о котором бы рассказал Кюнер. Сведения о преступлениях, расследуемых в рамках данного уголовного дела, были сообщены мной. Кюнер не только не оказал помощи следствию, но и предоставил недостоверные данные и о роли своих сообщников, и о своей недвижимости, которая могла бы пойти на погашение ущерба государству. В этой связи остается непонятным, зачем Новиков заключил досудебное соглашение с Кюнером, в чьих интересах это было сделано и насколько это законно», — задается вопросом главный свидетель обвинения.
Доводы о незаконном заключении досудебного соглашения сотрудников СКР с Кюнером Юлия Пасова изложила в жалобе на имя генпрокурора Юрия Чайки.
В заявлении она просит надзорный орган вынести постановление о прекращении досудебного соглашения со Станиславом Кюнером и принять меры для привлечения к ответственности Сергея Новикова, которого она считает виновным в нарушении законодательства.
Футбол от Бастрыкина
Заявление о преступлении Новикова по статьям статьям 285 и 293 УК РФ — злоупотребления полномочиями и халатность — Юлия Пасова также написала и в Следственный комитет, но следователь по особо важным делам Денис Курдяков отказался его регистрировать. Действия Кудякова Пасова собирается обжаловать в Генеральной прокуратуре.Впрочем, в июне 2019 года Юлия уже направляла заявление Александру Бастрыкину с просьбой возбудить уголовное дело в отношении Новикова, но глава СКР не увидел нарушений в работе своего подчиненного и не захотел разговаривать со свидетелем.
«Я пыталась записаться на личный прием к Бастрыкину, но меня даже слушать не стали. Я думала, что дело по резиденции президента находится на личном контроле председателя Следственного комитета, но оказалось, что это дело на контроле у зама Бастрыкина — генерала Игоря Краснова. Этот влиятельный человек курирует направление по особо важным делам, но он как-то странно относится к контролю этих резонансных дел. А Новиков подконтролен именно Краснову», — рассказала собеседница.
Впрочем, Юлия Пасова намерена и дальше добиваться объективного расследования по «делу Ново-Огарево». будет следить за развитием ситуации.