Великое герцогство Люксембург — маленькое, но богатое европейское государство. Там зарегистрировано столько инвесткомпаний, банков и фондов, что на каждого жителя люксембургской столицы приходится примерно по две фирмы. Секрет прост — низкие налоговые ставки и анонимность долгое время привлекали деньги со всего мира. В 2017–2019 годах только из России в Люксембург перевели 850 миллиардов рублей, подсчитал российский Минфин. Так что в декабре 2020 года Владимир Путин подписал закон, повышающий налог на дивиденды, которые перечисляются в Люксембург, с 13 до 15 %.
С анонимностью тоже покончено. Доступ к документам всех компаний, зарегистрированных в Люксембурге, получили журналисты французского издания Le Monde. В сотрудничестве с Центром по изучению коррупции и оргпреступности (OCCRP) они привели больше миллиона документов из полученного архива в такой вид, чтобы их можно было проанализировать. Редакция стала партнером проекта в России. В люксембургских файлах — не только корпоративные бумаги, годовые и финансовые отчеты, но и сведения о бенефициарах компаний, то есть об их реальных владельцах.
Люксембург обязался раскрыть эти данные после принятия Евросоюзом Пятой директивы по борьбе с отмыванием денег в 2018 году и создал так называемый публичный реестр бенефициарных владельцев, в который может заглянуть каждый. Но в этом официальном реестре поиск по фамилиям не разрешен. Благодаря люксембургским файлам мы получили доступ к полному списку бенефициаров.
Редакция обнаружила в этом списке больше тысячи россиян. Среди них — не только бизнесмены из рейтинга Forbes (больше 20 человек), но и бывшие и нынешние сотрудники госкомпаний, а также их крупные подрядчики. В том, что российские предприниматели имели компании в Люксембурге, нет ничего удивительного, поэтому нас больше интересовали фирмы выходцев из госкомпаний и тех, кто тесно с ними связан.
Люксембургские фирмы часто использовали для того, чтобы владеть недвижимостью в других европейских странах, поближе к теплым морям. Сам Люксембург выхода к морю не имеет, зато там есть особые налоговые режимы.
Чем они привлекательны, объясняет партнер Paragon Advice Group Александр Захаров: «Люксембургу, как одной из стран, стоявших у истоков Евросоюза и где находятся важные учреждения ЕС, позволялось многое из того, что не было позволено другим государствам Европы. Прежде всего, использование люксембургских компаний дает значительные налоговые преимущества при сделках с акциями. Там при соблюдении некоторых условий можно полностью освободить от налогообложения прибыль от продажи акций. Это причина, по которой Люксембург выбирают многие фонды и инвестиционные компании».
«До 2016–2017 годов Люксембург также использовали для минимизации налогов при владении недвижимостью в Европе. Это было возможно благодаря договорам Люксембурга с другими странами, например, с Францией и Испанией, — говорит Александр Захаров. — Но французские и испанские налоговые органы давно нацелились на то, чтобы привлекать как можно больше денег в бюджет, и их действия носят профискальный характер, то есть они выявляют схемы, которые не имеют другого экономического смысла кроме создания искусственных условий для минимизации налогов». Эксперт вспоминает, что первым громким налоговым делом в отношении россиянина, связанным с использованием люксембургских компаний, было разбирательство с имуществом сенатора Сулеймана Керимова во Франции.
«Раньше богатые российские и европейские семьи использовали Люксембург, в частности, для сохранения анонимности при владении активами. Но теперь люди столкнулись с тем, что, если их не раскроют в России, их раскроют в Европе, и вынуждены учитывать эти риски», — добавляет Захаров. По его словам, найти в этом списке российских чиновников по-прежнему нелегко: «Они давно стараются не оформлять на себя компании, а если вообще что-то и оформляют, то на подставных людей. Использовать номиналов (номинальных владельцев имущества, за которыми стоит реальный собственник) им запрещено, потому что по закону ограничения распространяются на любых связанных с ними третьих лиц, а не только на родственников. Но не исключаю, что некоторые чиновники все же используют номиналов. Хотя при владении иностранными активами риски для них намного выше, чем для обычных людей, — антикоррупционные действия за рубежом имеют всё более серьезные последствия».